Damant, quod non intelegunt.

Однажды человек пришёл в монастырь и увидел в монастырской библиотеке множество томов толкований Священного Писания.
- Если здесь столько толкований, значит, раньше всё было неясно, а теперь стало ясно? - спросил он.
- Нет, и теперь в Писании, что ни строчка, то загадка, – ответил настоятель монастыря.
- Зачем же писали все эти толкования, если до сих пор ничего не ясно?
- Все толкователи видят в священных книгах только то, во что верят они сами, а не Истину, - сказал мудрый старец.

***

В 1994 году в Великобритании Вордсвортской библиотекой поэзии (The Wordsworth Poetry Library) была издана книга, являющаяся переизданием первого собрания сочинений Шекспира, так называемого Первого фолио, изданного в 1623 году. Оно называлось «Мистера Уильяма Шекспира комедии, хроники и трагедии. Напечатано с точных подлинных текстов».
На титульном листе современной книги помещён портрет Шекспира (с гравюры М. Дройсхута) и под ним стихотворение «TO THE READER», написанное поэтом Беном Джонсоном (1573 – 1637).

       To the Reader

       This Figure, that thou seest put,
       It was for gentle Shakespeare cut:
       Wherein the Graver had a strife
       With nature, to out-do the life:
       O, could he but have drawn his wit
       As well in brass, as he hath hit
       His face; the Print would then surpass
       All, that was ever writ in brass.
       But, since he cannot, Reader, look,
       Not on his Picture, but his Book.

       Ты видишь изображение благородного Шекспира, где Мастер соперничал с природой, чтобы жизнь превзойти:
       О, сумей он обнажить его ум в меди так же, как он высек его лицо, этот Отпечаток мог бы превзойти всё, что когда-либо было изображёно на меди.
       Но так как он этого сделать не смог, Читатель, смотри не на его Изображение, а в его Книгу.

Совершенно очевидно, что Бен Джонс, известный драматург и современник Шекспира, не страдал болезнью зависти.
Он не был самоубийцей и разделял, по всей видимости, мысль Шекспира о том, что «когда чьи-то стихи не могут быть поняты, а добрый ум не поддержан его дерзким сыном - Пониманием, это скорее убивает человека насмерть, чем большой расчет в маленькой комнате» (Комедия „Как вам это понравится“, III-3).

Под словом человек он имеет в виду Человека в человеке.
В человеке Человека убивает насмерть непонимание стихов!

     

Это кажется невероятным, но Шекспир это знал доподлинно.

Вот пример. Возьмём восьмой сонет.
Music to hear, why hear'st thou music sadly? .
Задаётся вопрос: «Почему, слыша музыку, ты так печален?»

Ответ мы получаем в последней строчке: «Потому что согласные звуки музыки тебе говорят о том, ты, понимая обманчивость и опасность этого согласия, не сможешь никому передать истины». ('Thou single wilt prove none').
Потому что «нет пророка в своём отечестве». Никому не докажешь своей единственности, того как далеко ты можешь видеть, того, что открыта тебе Божественная премудрость.
Музыка времён Шекспира была одноголосой, ни полифонии, ни диссонансов.
Кто бы мог подумать, что спустя четыре столетия появится Шёнберг.
Как никто Шекспир был посвящён в судьбы человечества.
И все его сонеты – об этом.

Поэтическое слово тогда имеет силу, когда сами боги приводят нас к речи.
Как говорят боги?

"... и намеки суть
Издавна речь богов"
(Гёльдерлин)

По поводу пишущих в тех же сонетах Шекспир сказал:
I think good thoughts, whilst other write good words…

Читаем сонет 94.
 

They - that have pow'r to hurt, and will do none,
Те, кто имеет силу ранить, но не станет (не будет)
That do not do the thing they most do show,
Кто не делает того, что наиболее эффектно

Who, moving others, are themselves as stone,
Кто, двигая других, сами, как кремень

Unmoved, cold, and to temptation slow --
Неподвижны, беспристрастны и на соблазны не падки--

They rightly do inherit heaven's graces,
По праву унаследовав царскую учтивость

And husband nature's riches from expense;
И мужества природные богатства

They are the lords and owners of their faces,
На лицах их божественных запечатлённых

Others but stewards of their excellence.
Другие только слуги своего искусства

The summer's flow'r is to the summer sweet,
Летний цветок есть лета сладость

Though to itself
it only live and die,
Хотя в сущности это только жизнь и смерть

But
if that flow'r with base infection meet,
Но если это цветение подвергается порче

The basest weed outbraves his dignity:
Низкий сорняк превосходит его достоинства

For
sweetest things turn sourest by their deeds;
Сладчайшее прокиснет от их деяний

Lilies that fester smell far worse than weeds.
Лилий гниющих запах хуже сорняков.
 



 

          

Люди, прошедшие сквозь узкие царские врата, и нашедшие в себе силы идти дальше, обладают значительным преимуществом перед теми, кто остался далеко позади.

Это преимущество заключается в том, что люди сзади не могут попасть к ним, а они могут попасть, куда угодно, без особых усилий.

"Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рождённым от Духа". (Евангелие от Иоанна 3:8.)

И хотя мы возвращаемся туда, где по-прежнему темно, и только свет внутри освещает дорогу, но этот свет мы можем разделить с другими.

Есть люди там, слева, которые верят, что словами можно что-то исправить и что он в одиночку может открыть глаза спящим в темноте людям.

Таким человеком был знаменитый американский поэт Роберт Фрост.

Его стихи интересовали тех, кому нравилось его литературная работа и его очень остроумные наблюдения за жизнью.

А он верил, что поэзия спасёт мир.

В Америке поэтов почитают и уважают, но, в сущности, публика к ним равнодушна. Читают, чтобы быть в курсе.

А в России великих поэтов любят и боятся. Их, как говорил Осип Мандельштам, убивают, что очень обнадёживает, потому что нет страшнее оружия, чем равнодушие.

Мы осваиваем английский язык, и очень полезен для нас лаконичный и выразительный поэтический стиль Роберта Фроста.

Образное мышление – есть и видение, и понимание.

Лучшее лекарство от болезни Альцгеймера.

Вот стихотворение Роберта Фроста – "Откровение".

Если бы его преследовали, как Спасителя нашего, он писал бы ещё лучше. Может быть даже не хуже, чем Шекспир.

    

     Revelation

     We make ourselves a place apart
       Behind light words that tease and flout,
     But oh, the agitated heart
       Till someone find us really out.
    
     ’Tis pity if the case require
       (Or so we say) that in the end
     We speak the literal to inspire
       The understanding of a friend.

     But so with all, from babes that play
       At hide-and-seek to God afar,
     So all who hide too well away
       Must speak and tell us where they are.

                                           *     *     *

Это тихий призыв отозваться тех, кто слишком хорошо скрывается. Ему кажется, что голос его – глас вопиющего в пустыне.

Но нет, мы слышим его, и вот я отзываюсь. Великие дела скоро не делаются.

Рукописи не горят.

Конечно, нас мало, но мы и не сорняки, чтобы скоро размножаться.

На этом я прощаюсь с вами до скорой встречи.
 


 


Если вы впервые здесь и хотите познакомиться с остальными сонетами в свободном доступе,

заполните эту форму, и мы сможем сообщать вам о публикации следующих сонетов:





 

Поделиться: