Silence is golden

    

О молчании говорил великий Данте в "Божественной комедии": "Мы истину, похожую на ложь, должны хранить сомкнутыми устами" , и чуть менее великий Людвиг Витгенштейн: "То, о чём невозможно говорить, о том следует молчать" и наша народная мудрость - "Молчание - золото".

Однако поговорить о том, о чём нужно молчать, ужасно хочется.

Некоторые творческие люди, люди искусства пытаются это делать, и залезают в такие дебри, что выбраться оттуда уже не могут.

"Коготок увязнет, всей птичке пропасть".

Что же делать?

Молиться молча: "Господи, помилуй", чтобы молитва эта вошла в кровь и плоть человека, жаждущего исцеления.

Написаны тонны и тонны богословской литературы, которую читать невозможно.

Часами стоят люди в храмах. Но, если не алчет и не жаждет человек правды, всё это бессмысленно.

А истина проста. Она есть любовь.

Вы спросите, знаю ли я человека, который познал истину действительно?

Я отвечу - знаю. Это Шекспир, Великий Бард.

Шекспир никому не собирался показывать свои сонеты, но так случилось, что часть из них попала в печать, и все остались в недоумении. Что это было?

Это был уникальный эксперимент.

Гениальный способ говорить о том, о чём следует молчать.

"Божественная комедия" Данте была написана в начале 14 века. Сонеты Шекспир написал в конце 16 века. Почти три столетия отделяют их друг от друга.

Но Шекспир понял, что имел в виду Данте, когда написал: "Мы истину похожую на ложь должны хранить сомкнутыми устами".

Великий Бард и до сих пор её хранит, кто бы ни пытался её взломать.

     "Тайна не терпит испытания".

Скажу только одно: когда мы читаем следующие сонеты, нам открываются и предыдущие. Не потому, что их правильно расположили, а потому, что таково свойство гипертекста - постепенное расширение сознания читающего.

Я каждый день читаю их на ночь, как молитву, молча, наизусть. Такое блаженное состояние это чтение мне приносит. И что бы ни случилось за день, всё это исчезает бесследно.
 

     I never saw that you did painting need,
     And therefore to your fair
no painting set;
    
I found, or thought I found, you did exceed
     The barren tender of a poet’s debt;
     And therefore
have I slept in your report,
     That
you yourself, being extant, well might show
     How far
a modern quill doth come too short,
     Speaking of worth, what
worth in you doth grow.
     This silence for my sin
you did impute,
    
Which shall be most my glory, being dumb;
     For
I impair not beauty, being mute,
     When
others would give life, and bring a tomb.
         
There lives more life in one of your fair eyes
          Than both your
poets can in praise devise.

Читайте в оригинале! Вживайтесь в текст.

Подстрочник даём, чтоб вы могли свериться, увидеть структуру фраз.

Такой перевод ни в коей мере не передаёт полноту оригинала.

     Я никогда не видел, что ты нуждался в приукрашивании,
     И поэтому твоя честь украшением не обрамлена;
     Я обнаружил, или думал, что обнаружил, что ты превзошёл
     Бесплодную чувственность долга поэта;
     И потому я бездействовал в описании событий о тебе,
     Что ты сам, существующий, хорошо мог показать,
     Как далеко современное перо заводит слишком быстро,
     Говоря о ценном, что ценное в тебе возрастает.
     Это молчание к моему греху ты приписал,
     Которое будет больше моей славой, будучи немым;
     Ибо я уменьшаю не красоту, будучи немым,
     Когда другие дают жизнь, и сводят в могилу.
          Больше жизни живёт в одном из твоих честных глаз,
          Чем оба твоих поэта могут в восхвалении придумать.

                   *   *   *

Однажды в трамвае человек пожаловался на зубную боль,
и все пассажиры наперебой стали ему советовать, как от нее избавиться.
Единственный, кто промолчал, был зубной врач.

Я человек: как Бог, я обречен
Познать тоску всех стран и всех времен…
Молчат гробницы, мумии и кости, —
Лишь слову жизнь дана:
Из древней тьмы, на мировом погосте
Звучат лишь письмена…
Иван Бунин

Персидская притча

Три бабочки, подлетев к горящей свече,
принялись рассуждать о природе огня.
Одна, подлетев к пламени, вернулась и сказала:
   — Огонь светит.
Другая подлетела поближе и опалила крыло.
Прилетев обратно, она сказала:
   — Он жжётся!
Третья, подлетев совсем близко, исчезла в огне и не вернулась.
Она узнала то, что хотела узнать,
но уже не смогла поведать об этом оставшимся.

Получивший знание лишается возможности говорить о нём, поэтому знающий молчит, а говорящий не знает.

Silence make the real conversations between friends.
Not the saying but the never needing to say is what counts.
He who does not know how to be silent will not know how to speak.
Silence is more musical than any song.

***
 


Читайте сонеты в оригинале,
развивайте внутреннее видение.

А мы прощаемся с вами до новой встречи!

 


Если вы впервые здесь и хотите познакомиться с остальными сонетами в свободном доступе,

заполните эту форму, и мы сможем сообщать вам о публикации следующих сонетов:





 

Поделиться: