Слышал звон?
Я от жизни смертельно устал,
Ничего от нее не приемлю,
Но люблю мою бедную землю,
Оттого, что иной не видал.
Осип Мандельштам
Это какой "иной" он не видал?
Он учился в Сорбонне и в Гейдельбергском университете в Германии. Значит видал "иную" землю.
Что имел в виду Мандельштам?
Конечно, как просвещённый европеец, он не мог, хотя бы намёком, не высказать своего отношения к жизни в мире ином.
И если раскручивать шаг за шагом его путь, не надо было ему касаться опасной темы. Никто, даже советская власть, не была в этом виновата.
Умение молчать - это тоже искусство.
Есть люди, которых как будто нет вовсе. Это люди инкогнито. На самом деле их много, но они в подобных опросах не участвуют. И живут они в мире ином. Сказано о нём уже очень давно, ещё до рождества Христова, что "мир этот внутрь нас есть".
Представляете себе, как он, мир этот, постепенно внутрь нас проникает, и занимает, наконец, всё пространство. А всё, что там было до этого, он вытесняет, чтобы царству было, где развернуться.
Шекспир, который нас уже давно сопровождает, всё об этом ином мире знает, читать нам его - не перечитать.
Можно ли о существовании этого мира людям рассказывать? И не просто рассказывать, но и пытаться убеждать их в этом.
Об этих людях, любителях кого-то в чём-то убеждать у нас говорят:
"Слышал звон, да не знает, где он".
На этот вопрос отвечает русский язык. Слова убеждать, убедить к беде ведут.
В мире ином никто никого ни в чём не пытается убедить. Убеждения - это тупик, а в мире ином тупиков нет. Простор и свобода.
Не нужно ждать, пока тебя в землю закопают, мир иной он в сердце нашем, духом стяжается.
Никто не стремится в этот мир иной специально, но это случается с людьми, которых Шекспир называет "fairest creatures" (честнейшими созданиями). Сонет первый.
Fairest - это даже не честный, а прекраснейший.
Но это не та честность, когда человек правду-матку всем в глаза режет, типа умный самый. Таких увлекательный английский язык называет"too clever by half". И это не просто фигура речи.
Действительно, в мир иной человек может попасть только в паре, но не с той, с которой он на кухне сидит и говорит, как он "устал от жизни", а с которой двое become one (становятся одним целым). А без неё - только половинка. А русский язык вообще называет таких "холостой" (пустой).
И не важно, какого они пола, возраста, цвета кожи, и в каком веке они жили.
Шекспир и не думал об этом, когда писал свои сонеты. Он писал воображаемому собеседнику, а нашёл реального, и не одного.
А любитель говорить да убеждать из брачного чертога изгоняется "во тьму внешнюю, где плач и скрежет зубовный".
Конечно, для большинства читателей Шекспир слишком сложен и непонятен. Есть только энтузиасты-инкогнито, на которых земля держится, которые понимают и Шекспира, и древний миф о Фениксе и Черепахе, о которых написана самая загадочная поэма Великого Барда.
Все это происходит за границей слов, в пространстве жизни, невидимом для глаз пространстве, где с нами происходит все мало-мальски стоящее, если, конечно, мы уши имеем, чтобы слышать.
Сегодня мы читаем сонет 109.
Ключ к сонету
еще ли не понимаете, что всё, входящее в уста, проходит в чрево и извергается вон?
а исходящее из уст - из сердца исходит - сие оскверняет человека,
Мф. 15:17-18
O, never say that I was false of heart,
Though absence seem’d my flame to qualify.
As easy might I from myself depart
As from my soul, which in thy breast doth lie:
That is my home of love: if I have rang’d,
Like him that travels, I return again;
Just to the time, not with the time exchang’d,
So that myself bring water for my stain.
Never believe, though in my nature reign’d
All frailties that besiege all kinds of blood,
That it could so preposterously be stain’d,
To leave for nothing all thy sum of good;
For nothing this wide universe I call,
Save thou, my rose; in it thou art my all.
Прочтите, если необходимо, подстрочник, чтобы уточнить непонятое, и сразу назад - к оригиналу!
О, никогда не говори, что я был фальшив сердцем,
Хоть отсутствие казалось моя пламя ограничивало.
Столь же легко мог бы я от себя отступать,
Как от своей души, которая в твоей груди лежит:
Вот дом моей любви: если я удалился,
Как тот, кто путешествует, я возвращаюсь опять;
Как раз ко времени, не изменившийся со временем,
Настолько чтобы самому приносить воду для моей краски.
Никогда не верь, хотя в моей природе царили
Все слабости, которые осаждают любой род,
Что всё так нелепо могло быть запятнано,
Оставить напрасно всю сумму твоего добра;
Напрасным весь этот обширный мир я называю,
Спасаешь ты, моя роза; в нём ты моё всё.
Мы читаем по-английски, по-английски должны и понимать. На самом деле сонеты очень просты.
Просты, как сама Правда.
The Truth is simple. А кто говорит, что это "simplisity", тот сам такой же.
Этот сонет, как и все другие, – произведение искусства.
Он о таинстве брака, когда двое в трудах и страданиях любви становятся единым целым (my soul, which in thy breast doth lie).
Вспомним сказание о Петре и Февронье, двух святых покровителях таинства брака. Согласно легенде, когда они умерли, их похоронили, как и положено, в разных могилах, а потом обнаружилось, что они оказались в одной. Их снова разлучили, но и после этого они снова оказались вместе.
Конечно, многим это покажется глупой сказкой, но на самом деле речь идет о том, что Я и Другое Я, которые объединяются в едину плоть, не могут не находиться вместе, как бы их ни пытались разлучить.
На эту тему есть замечательная русская поговорка:
“Муж и жена, что вода и мука; сболтать сболтаешь, а разболтать не разболтаешь”.
В Библии, где все рассказано понятно даже для детей, это другое Я зовется Евой - женой, помощницей, назначенной от Бога, и от плоти мужа взятой.
И таких браков намного больше, чем вы, дорогие мои читатели, можете предположить.
Потому что Бог живет и действует в мире совершенно независимо от того, что по этому поводу думают атеисты и ученые.
Великий Бард Шекспир, копьём потрясающий, написал свои сонеты и не хотел никому показывать, потому что в них всё о любви настоящей, реальной, действительно существующей. Только кто этому поверит?
А мы эти сонеты читаем, постигаем и любим Шекспира такой же реальной любовью, о которой он говорил, говорит и будет говорить всегда.
Мы с вами с первого сонета приняли, что Великий Бард не мог писать банальностей, и каждый его образ точен и открывает нам зрение, чтобы видеть вглубь и ввысь.
И чем дольше мы вглядываемся, вслушиваемся в сонет, тем ярче проявляется написанная художественным словом картина.
Малькольм де Шазаль сказал, что Художник пишет своими глазами, поскольку краски, цвета - это солнечный алфавит. А Поэту, чтобы живо-писать, нужна вода для его краски. Вот для чего он отлучается, и возвращается как раз ко времени (Just to the time).
Человек, который когда-либо вынашивал творческую идею, знает, что для её рождения нужно время и источник. И процесс этот нельзя ни ускорить, ни замедлить, ни пытаться самому воду живую добыть (myself bring water for my stain). Она приходит из источника, о котором Спаситель говорил самаритянке: "если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: дай Мне пить, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую" (Ин 4:10).
И строки в месте золотого сечения:
... though in my nature reign’d
All frailties that besiege all kinds of blood
Помните, как апостол Павел в послании римлянам написал, "мы знаем, что закон духовен, а я плотян, продан греху"?
Если мы сравним русское слово природа с английским словом nature, то увидим, что русское слово ясно говорит нам о предстоящем рождении нового человека, предполагая выход за пределы естества. Подробнее об этом был сонет 51.
И женщина помогает этот путь пройти.
Пройти узким путём - и на свободу.
То, что может женщина – это искусство. Роза - это не чувственная красота. Роза - это красота совершенная, безупречная, божественная.
А я на сегодня прощаюсь с вами, дорогие наши читатели, до новой встречи!
Если вы впервые здесь и хотите познакомиться с остальными сонетами в свободном доступе,
заполните эту форму, и мы сможем сообщать вам о публикации следующих сонетов:
